Суд оправдал Кирилла Кокорина по одному из обвинений
Мосгорсуд оправдал Кирилла Кокорина по одному из обвинений. Ранее Александр Кокорин и Павел Мамаев получили до 1,5 лет колонии за нападение на двоих чиновников и водителя.
Суд оправдал Кирилла Кокорина по одному из обвинений. Такое решение приняла тройка судей, передает корреспондент РБК.
Пресненский районный суд в мае приговорил четверых спортсменов к лишению свободы (на срок до полутора лет) по статьям о хулиганстве (213 УК), побоях (ст.116 УК) и причинении легкого вреда здоровью (ст. 115) УК. 8 октября прошлого года в течение одного утра футболисты устроили драку с водителем ведущей «Первого канала» Виталием Соловчуком у ночного клуба «Эгоист», а также в «Кофемании» на Большой Никитской набросились на главу департамента Минпромторга Дениса Пака и руководителя ФГУП «НАМИ» Сергея Гайсина.
Приговор обжаловали как адвокаты футболистов, так и прокуратура. Защита просила частично оправдать футболистов, убрав из квалификации статью о хулиганстве, и назначить им наказание, не связанное с лишением свободы. «Незаконное обвинительное заключение почти полностью перекочевало в приговор, кроме одного эпизода побоев у Кирилла Кокорина», — заявил его адвокат Вячеслав Барик.
«Так называемые показательные процессы никогда не приносили пользы для России. Вспомнить хотя бы процессы 30-х годов над «врагами народа», — заявил адвокат Мамаева Игорь Бушманов. Он добавил, что публичные люди не должны иметь в суде никаких преференций перед обыкновенными обвиняемыми, однако процесс над футболистами носил характер «расправы». А адвокат Татьяна Стукалова обратилась к журналистам, вспомнив дело Ивана Голунова и посетовав, что, в отличие от него, спортсмены такой медийной поддержки не получили.
Адвокаты также утверждали, что ссоры, приведшие к дракам, начали не футболисты, а их оппоненты, а действия спортсменов были направлены на то, чтобы уладить конфликт. Водитель Виталий Соловчук к тому же весил больше и был сильнее физически, чем игроки сборной, указывали их защитники.
Требования прокурора Анастасии Зверевой сводились к тому, что суд первой инстанции забыл указать в приговоре пункт первой части статьи 213 — то есть, из приговора до конца непонятно, как именно суд квалифицировал действия спортсменов.
«Мне непонятно, почему суд оправдал меня по одному эпизоду, но срок назначил точно такой, какой запрашивала прокурор. Не понимаю, чем мы опасны для общества? Мы все чем-то заняты — Протасовицкий, например, тренирует детей. Что полезного мы можем сделать в заключении, чего не можем на свободе? , — заявил в прениях сторон Кирилл Кокорин. — Хотим выйти как можно скорее повидаться с близкими и опять тренироваться, может, не на таком уровне — все-таки прошло время. Не хотелось бы отправляться в лагерь, хотя это не нам решать». На вопрос судьи, почему младший Кокорин улыбается в течение всего заседания, студент ответил: «Я позитивный человек».
«Если действительно от вас все зависит, мы бы хотели вернуться в спорт, поправить здоровье, увидеть родителей, семью. Хотелось бы гуманности какой-то, справедливости, соизмеримости, ну и выйти конечно», — обратился к судье старший Кокорин.
«Радость на душе, что процесс заканчивается — устали от этого всего. Не хочется просить ничего, устали что-то просить. Да, совершили преступление, каждый из нас в чем-то признал вину. Но мы уже больше полугода в СИЗО. И потом, статья о хулиганстве... Спроси у любого на улице — он скажет, что нет здесь статьи о хулиганстве. Вы не представляете, сколько нам писем пришло», — говорил в прениях Мамаев.
«Все, о чем говорим мы и наши защитники, подкреплено фактами, видео и так далее. А версия следствия и прокуратуры — это две три голословные фразы, не более того. Но суд все равно отдает предпочтение позиции гособвинения», — заметил Протасовицкий.
