Гастролер Веремеенко и его партнер Пугачев

Гастролер Веремеенко и его
партнер Пугачев.

Почему рассорились между собой политически активные банкиры.

Не успели утихнуть страсти вокруг банковского кризиса, как деловое сообщество оказалось взбудоражено новыми слухами. В прессу просочились сведения о выводе промышленных активов из Межпромбанка (об этом писала, в частности, газета «Ведомости» 1 июня). Памятуя историю с «Гутой» и Содбизнесбанком, где тоже все начиналось похожим образом, трудно было не насторожиться – банк, прочно входящий в десятку наиболее крупных в стране, похудел наполовину (стоимость выведенных активов, по данным «Ведомостей» от 21 июня, оценивают в 60 млрд. руб). Однако, как выяснилось, причина оказалась банальнее – давние партнеры и совладельцы банка решили «развестись». Тем не менее после продажи «Гуты» это второе знаковое событие месяца для бизнес-сообщества, очень болезненно пережившего последний кризис. 
Считалось, что Межпромбанк находился под контролем сенатора от Тувы Сергея Пугачева и предпринимателя Сергея Веремеенко. Много было написано о том, что «православный» олигарх Пугачев – человек, близкий к Кремлю, регулярно входит в число наиболее влиятельных лоббистов страны. Чуть более года назад по его примеру решил податься в политику и Веремеенко. Правда, избравший для этой цели изначально конфликтный путь – выборы на пост президента Башкирии 2003 года. 
Нужно сказать, что с точки зрения экономики данное предприятие явно имело смысл. Башкирская автономия располагает, по крайне мере потенциально, самым мощным нефтяным перерабатывающим комплексом страны. Предполагается, что несколько башкирских НПЗ, входящих в предприятие «Башнефть», могут перерабатывать до 60 млн. тонн высокосернистой сибирской нефти. При этом в самой Башкирии добывается в среднем 15 млн. тонн ежегодно. Уже одно это делает регион уникальным. К этому нужно добавить огромный нефтехимический комплекс в Уфе, Стерлитамаке и Салавате (заводы «Каучук», «Сода», «Салаватнефтеоргсинтез» являются если не флагманами, то крупнейшими в отрасли), объединенный в холдинг «Башнефтехим», ряд крупных промышленных предприятий, выпускающих моторы, вертолеты, автобусы, крупнейший в мире медный рудник, единственные в европейской части России перспективные золотые прииски и т.д. Одним словом, все это плюс выгодное географическое расположение (через Башкирию проходят практически все крупные газо- и нефтепроводы страны) превращают этот регион в жемчужину России. 
В середине 90-х республика, позиционировавшая себя как «суверенное государство в составе России», провела приватизацию наиболее «интересных» предприятий по собственной схеме, в результате которой большинство промышленных групп России оказались за бортом этого праздника жизни. Сегодня трудно оценить реальную стоимость активов «Башнефти» и «Башнефтехима», поскольку, как считают аналитики, вся структура чрезвычайно непрозрачна и сложно поддается анализу, но считается, что капитализация только нефтяного холдинга составляет не менее семи миллиардов долларов. И единственным шансом поучаствовать в управлении этими активами является победа на президентских выборах в Башкирии. Однако Сергей Веремеенко, приступая к решению этой титанической задачи, не учел другой фактор – политический. 
Президент Башкирии Муртаза Рахимов наряду с другим «национальным кадром» Шаймиевым является одним из столпов «Единой России» и также входит в число наиболее влиятельных лоббистов страны. И более того, поскольку Рахимов реальный, публичный политик, его возможности в этом плане более обширны, чем у того же Веремеенко, который менее известен. А так как оба деятеля входят в состав «священной коровы» нынешней кремлевской политики – «Единой России», то публичная грызня за лакомый кусочек среди кристально бескорыстных членов политсовета выглядит как-то уж совсем неприлично. Так что с этой точки зрения вся затея Веремеенко изначально выглядела безнадежной, обреченной на провал, то есть неоправданной с точки зрения риска. 
Впрочем, поначалу казалось, что, как и любая высокорисковая затея, при определенных условиях она могла пройти. Например, если бы действия были достаточно тонкими и цивилизованными – что называется, не вынося сор из избы. Но беда в том, что политтехнологи (известные люди известного ельцинского набора) предпочли путь «черного пиара». И это еще мягко сказано – команда сработала не только откровенно топорно, но и оставила следы. Сегодня в Уфе поговаривают о трех эпизодах, возможно, имеющих реальные судебные перспективы. Это прежде всего странный случай, якобы имевший место в центре Уфы 5 ноября 2003 года, в результате которого, как утверждают некоторые интернет-издания, пострадали люди из окружения родственников башкирского руководства. И, как опять-таки утверждают уфимские источники, это происшествие случилось (по времени) после старта политических действий неудачливого варяга. 
О методах предвыборной кампании можно было бы судить по «предвыборному плану» за подписью некоего московского политтехнолога-рекламщика, вывешенному (и приписываемому ему) оппонентами претендента в интернете. Часть этого плана даже была опубликована в прессе и не опровергнута. Здесь есть все, от откровенной клеветы и дезинформации до уличных погромов. Особое внимание обращает на себя кампания против МВД республики и его руководителей. Атака на главу республиканской милиции Рафаила Диваева, судя по всему, вообще не имеет аналогов в новейшей истории страны – автор бумаги прямо пишет о необходимости «запрессовать милицию». И, безусловно, некоторых целей организаторы этой кампании добились – за этот период, как утверждают уфимские источники, республиканских правоохранителей различные инстанции проверяли десятки раз. Тем не менее ни один из представленных в прессе «сливов» не нашел подтверждения. 
Апогеем же интернетовского плана должен был стать арест сына регионального лидера Урала Рахимова. Видимо, таким радикальным способом, больше похожим на шантаж (или киднепинг, будь Урал чуть помладше), хотелось окончательно переломить ситуацию в свою пользу. Кое-что из «электронного» плана было реализовано. Зная политическую конъюнктуру сегодняшней России, можно было бы предположить, что заезжий гастролер, используя сомнительные методы, собственноручно вырыл могилу партнерским отношениям с приближенным к власти банкиром. Итог нетрудно было предсказать – Рахимов, как утверждала пресса, используя свое влияние, достиг неких договоренностей с Кремлем относительно нефтяного комплекса, и Веремеенко выбыл из борьбы еще до финала, а реноме старшего партнера выглядело неидеально. 
Судя по всему, в данном конфликте немалую роль сыграл и денежный вопрос. Выборы в Башкирии, по экспертным оценкам, обошлись конкурентам действующего президента в девятизначную сумму, растраченную, как оказалось, впустую. В итоге близкий к власти банкир, изначально поддержав амбиции своего партнера, попросту подставился. И удар последовал незамедлительно. Его обвинили в формировании «параллельного центра власти». Сегодня в московской элите поговаривают, что гастролер оказался в одиночестве, поскольку находиться рядом с ним попросту опасно для бизнеса и политики. 
Тем не менее несостоявшийся политический руководитель, пытающийся сегодня найти себя в жилищно-коммунальном бизнесе, странным образом оценивает ситуацию. Источники сообщают, что продолжаются попытки поучаствовать в башкирской нефти. По странному стечению обстоятельств в этот же момент, по данным из республики, разворачивается кампания против высокопоставленных деятелей башкирского МВД. Об этом свидетельствует последний митинг на Житной, организованный правозащитными группами, чей интерес в этот момент объективно совпал с интересами конкурентов Рахимова. И судя по всему, от успеха этого действа зависит уже не столько дальнейшая борьба за нефтекомплекс Башкирии, но и личная свобода представителей «семейного» клана. (Помимо уже упоминавшихся фигурантов событий в Уфе 5 ноября 2003 года еще один «из круга ближнего», как утверждают источники в правоохранительных органах, находится под пристальным вниманием правоохранителей. Последние горячо хотят пообщаться с ним на предмет бизнеса с углеводородами, но не находят встречного понимания.) 
Неудивительно, что в конце концов близкий партнер гастролера, который после башкирской эпопеи Веремеенко едва не угодил в пропасть, предпочел остановиться и выйти из игры, в которую его увлек непредсказуемый напарник.